Архив рецензий

Советовать что-то к прочтению всегда непросто: это ответственность и своего рода риск. Говорить о книгах, выбирать их – дело личного вкуса. Но есть такие истории, мимо которых никак нельзя пройти, если ты любишь читать. «Бесконечная шутка» (1996 г.) - особое явление, как и сам Дэвид Фостер Уоллес. Уоллес, много лет подряд испытывающий тяжелые приступы депрессии, в сентябре 2008 года покончил с собой, оставив нам три романа и несколько сборников эссе, которые довольно высоко оценивал его друг Джонатан Франзен. И вот в 2018 году его самый известный роман наконец-то перевели на русский.

Что же такого особенного в «Бесконечной шутке»? Однажды у меня спросили напрямую, и я растерялась, потому что очевидные вещи иногда описать значительно сложнее. Что особенного в тексте, в котором ты растворяешься? В смысловом многообразии? В языке, который пальцами пробегает по всем твоим позвонкам? Наверное, все. «Бесконечная шутка» - сложное произведение, ломающее в прах все шаблоны. Мы видим историю пародийной версии Америки будущего, в которую Уоллес вшил 388 пронумерованных сносок, излагающих нам исторический контекст. Этим он изменил линейность текста, оставив его при этом визуально целым и заставив читателя работать одновременно в двух плоскостях: художественной и документальной.

Проза Уоллеса с первых строк делает с читателем что-то странное. Это череда бесконечных, порой странных, невротически зацикленных перечислений. В реальности мы не так оцениваем ситуации или окружающие предметы. Но Уоллес фиксирует все сразу – мурашки на коже подростка, запах хлорки от бассейна, шрам на ключице, поры на коже, капли пота, стекающие по спине, холодок от запотевшего в жару стакана. И так до бесконечности. Это макросъемка реальности, взгляд сразу со всех сторон. Иногда, хочется спросить – ну зачем? Зачем описание вывернутых бурых варикозных вен на страницу? А потом понимаешь, что без него было не обойтись, что так надо. Уоллес слишком жадный, он выжимает из своего текста максимум. И получает максимум читательской отдачи в ответ. Автор коллекционирует детали, иногда жертвуя целостностью всей структуры, но эта жертва всегда оправдана.

«Солнце как замочная скважина двери, ведущей в ад».

Когда начинаешь читать роман, Уоллеса ненавидишь, честно, но к концу его любишь и восхищаешься. Первые 200 страниц – набор сцен, диалогов, картин, которые никак не собираются во что-то единое, и это бесит. И ты все думаешь: «Проклятый Уоллес, что же ты делаешь?». Всех нас учат, как завладеть вниманием читателя, но здесь автор будто специально плюет на правила, отсеивая лишних. И если ты прошел этот фильтр, то после тебе откроется волшебная грань «Бесконечной шутки» - книги о том, как печально может кончиться наша тяга к бесконечным удовольствиям.

При всей кажущейся сложности, роман имеет очень четкую архитектуру. Две оси, на которых все держится, вращающиеся в разных направлениях. Это два главных героя: Хэл – подающий надежды теннисист и Дон – грабитель, страдающий медикаментозной зависимостью. Пока Хэл скатывается в безумие, Дон пытается выбраться из него всеми силами: ищет психологической помощи, пытается пройти детоксикацию. Эти два образа как бы уравновешивают всю конструкцию. И на этот осевой каркас нанизаны еще сюжетные линии, которые переносят нас в альтернативную реальность – 2008-2011 год. И здесь мы видим забавную и ужасающую одновременно картину. Наше общество потребления продало абсолютно все, даже календарь, который теперь спонсируется крупными корпорациями и носит не номер, а название спонсора. Например, не 2008 год, а «Год простого для установки апгрейда для материнской карты с миметичным качеством изображения ТП-систем INFERNATRON/INTERLACE для дома, офиса, или мобильного варианта от YUSHITYU2007 (ГПУАМКМКИТПСI/IД, О,МВY2007(s).)». Безумие распространилось по всем фронтам, заставив США, Мексику и Канаду объединиться, поместив на свой герб орла в сомбреро, в одной лапе сжимающего кленовый лист, а в другой – чистящие средства, символизирующие психоз президента. Вся эта дикая клоунада сопровождается поисками несуществующего мифического фильма «Бесконечная шутка», посмотрев который люди умирают от хохота. Этот поиск задевает в какой-то мере всех героев романа и вносит в сюжет еще больше безумия, истерии и абсурда. Рассуждения Уоллеса бьют в точку, причем он смело говорит обо всем – об искусстве, войне, спорте, философии, образовании, проблемах психики.

«Может быть любопытно, что популярное искусство США нового тысячелетия воспринимает ангедонию и внутреннюю пустоту как что-то крутое и модное. Может, это рудименты романтической глорификации Weltschmerz'а, что означает «мировая усталость» или «модный сплин». Может, дело в том, что над искусством здесь работают умудренные люди старшего поколения с мировой усталостью, а потребляют его уже люди молодые, которые не только потребляют, но и ищут подсказки, как быть крутым, модным, — и держите в уме: для детей и молодежи быть модным и крутым — то же самое, что быть любимым, принятым, своим и таким Неодиноким. Какое там социальное давление. Это же скорее социальный голод. Нет?».

Вы, конечно, можете не оценить в полной мере замысел Уоллеса или плюнуть на него еще на первом десятке страниц, но своим романом он сделал очень серьезный вызов постмодернизму с его сарказмом и бесконечной игрой со смыслами. Сегодня для нас очевидно, что эти пародии и аллюзии не работают в современных условиях, они себя исчерпали. Название книги берет свое начало из монолога Гамлета, и Уоллес как бы констатирует печальную смерть иронии.

Увы, бедный Йорик! — Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине; а теперь — как отвратительно мне это себе представить!

Вот этот призыв к искренности, отказу от ненужного сарказма сделал роман Уоллеса культовым. Ирония и смех, по его мнению, полезны в малых дозах, так они способны помочь нам скрасить реальность. Но, перейдя грань, начинается неэстетичное шутовство, которое отрывает нас от этой самой реальности и заставляет видеть ее как бы за пеленой.

«Сатира - творчество людей, которым нечего сказать самим».

Литература, избравшая путь соблюдения иронической дистанции с читателем, обречена на гибель. В искренности и наивности больше нет ничего постыдного, этот паттерн мы отработали. Уоллес призывает перестать всякий раз прятаться за иронией, когда нам страшно, и, как по мне, это хорошая идея. Начать воспринимать жизнь всерьез – вот вызов современности, который мы должны быть готовы принять. Перестать смеяться по любому поводу, высмеивать проблемы, отшучиваться – сложно, но необходимо.

Хороших вам книг!

VashaDasha