1338
Мы, некрасовцы, — донские казаки. Увел наших предкох Игнат с Дона при царице Катярине из станицы Есауловской, Голубинской, Чирянской, Кобылянской. Много казакох увел Игнат, сорок тысяч, окромя малого, окромя старого, что на коня сесть. Допреж того казаки на Дону правили сами собой, а царь Ероха, царица Катярина были сами по себе, ну и войско свое имели. Царь много воевал с Игнатом, да только не победил его. Царь-то умер. Осталась царица Катярина одна. Не ндравилоеь ей, что Игнат войско большое имеет. Вот она и решила взять под свое владение войско казакох!
Тут под это дело и религия подошла. Катярина-то была елииской веры — еретичка, а Игнат-то держался старой веры. Вот она и решила в подчинение взять казакох. Ну, а казачество-то не схотело подчиняться ей, да и менять старый закон нельзя было. Пошла, значит, эта борьба казакох с правительницей. Игнат-то и казаки гутарят:
— Не желаем тебе подчиняться и веру менять не хотим!
Катярина в ответ казакам:
— А я вас заставлю!
Ну, казачество-то было меньше Расеи да и среди казакох разных мнений были. Часть-то за царицей и боярами пошла, а больше — за Игнатом. Сколько уж там годох воевали, сказать трудно мне, только много воевали. Видит Игнат, как царица с войском своим станицы забирает. Которую возьмет, так казакох казнит. Плоты по Дону с виселицами пускаеть.
Вот Игнат-сударь и собрал казачий круг. Поклонился кругу да и гутарит:
— Атаманы-молодцы! Все славное войско донское, слухаите сюды, что гутарить стану. Царица Катярина под себя нас взять хочет. Что будем делать, атаманы-молодцы?
Зашумел круг, ну и гутарят все:
— На Кубань веди!
Тогда и сказал Игнат речи грозные, они и в песнях наших играются:
... Не слыхать вам, казакам, звону колокольного,
Да не видать вам, донским казакам, Дону Тихого,
Забывать вам, донским казакам, веру христьянскую,
Ой да, привыкать-то, донским казакам, к бою-подвигу,
Ой, к бою-подвигу супротив царя да супротив бояр.
Ой да, мы царю не сдадими вольной вольницы,
Ой да, за Булавина отдадим свои бойны головы...
Тут круг порешил на Кубань всем итить. Собрал Игнат свое войско и повел на Лабу. А войско царицы за ним. Видит Игнат, что воевать трудно, и решил утигь в чужое государство. Узнала об этом деле Катярина, приехала к Некрасу с убеждением. Пришла она к нему в бел-тонкой шатер да один на один просила:
— Не ходи, Игнат-сударь, в чужую землю, а лучше возьми меня замуж. Соединим казакох с моим войском, сильнее нас во всем свете найтить нельзя будет.
Наш Игнат-то был дебелый, статный, красивый атаман. Волосы на голове черные, борода черная, кольцами, брови соболиные, на щеках яблочко румяное. У его два ряда зубох было. Увидала это царица, гутарит себе: «Вот не женится на мне Игнат — всю Расею разорит!»
Ну, послухал Некраса ее речи да и гутарит:
— Не хочу под тебя казакох отдавать и воли решать. Веру не могу изменить и жениться не могу на тебе.
Известное дело, Игнат-то знал ее подлые дела и решил с Кубани утить.
— Идите в чужую землю и чтоб вы там не прибавлялись, а убавлялись. Будьте вы прокляты! — так и сказала царица.
Ну, посажал Игнат сорок тысяч сердовых казакох на корабли, и побегли они в Турцию.
Приставили, корабли к турецкому берегу, а салтан со своим войском стоял и не пускал к себе. Боялся салтан казакох и думал, что войной Игнат идет.
Игнат стал просить салтана, чтоб разрешил он народу на его земле поселиться. Гутарит салтан:
— Дай клятву, что войной на меня не пойдешь.
Игнат дал клятву. Только салтан не поверил этому и сказал:
— Поклянись, Игнат. Стрельни в свое знамя.
Думал-думал Игнат, грех ведь в знамя и святой крест стрелять, а потом для спасения народа решил стрельнуть. Стрельнул Игнат в знамя, только не в крест, а ниже креста. Веру у народа не хотел убивать Некраса. Увидел это салтан, поверил в клятву Игната и дозволил ему поселить народ, где он пожелает.
У Игната было два брата — Драный и Голый. Вот они и стали просить, чтоб Игнат разделил войско на три части. Разделил Игнат войско на три части и разошлись они в разные стороны: одна часть пошла в Расею и там сгинула, другая — пошла за Песчаное море, а третья — с Игнатом на Майносе осталась. Потом Игнат пошел искать казакох, что за Песчаное море ушли. Когда уходил, книгу свою оставил и завет: «Царю не покоряться, при царизме в Расею не возвращаться».
Некрасовцы мерли на Майнозе, а не возвертались. А уж когда турка задумал казакох на службу брать, круг порешил переселить нас в Расею.
Приехали мы на Кавказ, оттуда на Дон и Кубань нас не пустили. В 1918 г. мы переехали на Кубань в станицу Прочноокопскую. На Кубани Рада нам земли не давала, беженцами нас называли.
Пришла советская власть и дозволила нам поселиться на кубанской земле.
Казак цветок съел
Записано от Господарева Ивана Васильевича 2-IX 1944 г.
Предки наши допреж царя Брохи на Дону жили. Занимались охотой, рыбальством, за зипунами ходили в Турсию, Персию. А когда пошла борьба Игната с царем да с правительницей Катяриной, тут царь собрал большое войско и пошел на казакох войной. Долго так воевали за донскую землю. Наш Некраса города по Волге брал.
Разные казаки на Дону были — одни за царя пошли, другие — за Игнатом и его братом, Булавиным. А как умер Булавин, трудно стало Игнату, вот и ушел он с братьями (у него три брата было) да со своим войском на Кубань.
Привел на Кубань и поселил народ свой от устья Лабы по Кубани до самого моря. Станицы строили на правом берегу Кубани, обносили их валом. А в это время правительница Катярина войной пошла. Игнат воевал с ней, а тут еще татары, черкезы кубанские каждый божий день набеги делают, грабят. Так и жили в станицах, как на войне. Пойдут женщины на реку белье банить, а их казаки оружейные стерегут от татар и черкезох. Пойдут казаки на охоту или на рыбалку, а татары их беспокоют.
Рыбалили раз казаки, а на них татары набегли. Долго отбивались казаки, а когда отступили и не заметили, как их товарищ в плен к татарам попал. Татары, бывало, как возьмут наших в плен, так потом продают в горы или в Турсию. Ну, вот попал тот казак в плен. Татары связали его по рукам-по ногам, привязали до седла и увезли за Кубань.
Переправились они через реку и побегли в лес. Приехали в горы, а тут и месяц поднялся на небо. Слезли они с коних, казака тоже сняли с коня и положили на землю, а сами отдыхать положились. Отдыхали они там: сколько-то, а потом встал один татарин и пошел в сторону от табора. Казак не спал. Прошло так сколько-то-время, татарин возвернулся, разбудил своих товарищей и стал им по-татарски гутарить. Казак лежит на земле и слышит, как татары кого-то рубят. Прошло немного время, татары пришли и принесли два куска мяса.
Тот татарин, что первый уходил от табора, подошел до казака, развязал его и сказал по-русски:
— Вот тебе мясо и казан. Возьми и свари в двенадцати водах.
Казак спросил:
— Как это сварить в двенадцати водах?!
Татарин стал ему объяснять:
— Налей казан водой, закипит — вылей. Выльешь — налей другой воды, закипит и ее вылей. Так до двенадцати раз и вари. Двенадцатую воду не выливай. Эту юшку мы с мясом кушать будем. Когда сваришь — покличь нас.
Полегли татары спать. Стоит казак и думает: «Заснут, я и убегу». Подумал он так, а татарин приподнялся с земли и гутарит:
— Смотри, не вздумай бежать, все одно от нас не уйдешь.
Принялся казак варить мясо. Посмотрел на мясо, а это мясо змея. Так ему сделалось нехорошо, плюнул он и варить не стал. Стоит и думает себе: «Ну, не стану варить, зарубят меня! Вот проклятые нехристи, заставили бусурманским делом заниматься!». Постоял-постоял, делать нечего — стал варить.
Сварил мясо в двенадцати водах, разбудил татар. Встали они и сели есть. Казак сидит себе, смотрит на них и диву дается.
Поели они мясо, похлебали юшку, а остаток вылили на землю. Дали казаку казан, а на нем жиру в палец толщиной и приказали его вымыть. Тот самый татарин, что заставил казака варить, сказал:
— Смотри, не ешь жир с казана, а то помрешь. Казан побань и повесь вот на дерево.
Легли татары спать. Казак стоит и думает: «Чего это они запрещают мне жир есть?». Голодный он был, а есть боится, да и противно ему. Терпел он, терпел и решил, попробовать. Голод заставит что хочешь есть! Взял казак и попробовал сало. Как только он съел, то в голове у него прояснилось и стал он понимать, что гутаряг птицы, звери, деревья, травы. Только подумал о своей станице — и ее увидал. Вымыл он казан, повесил на дерево, подошел до коних. Отвязал одного коня, взял за чембуренку, а конь гутарить стал:
— Ты теперича наш язык знаешь, можешь с нами гутарить и понимать нас. Садись на меня, бери мою подругу за чумбур и поезжай сначала шагом, а потом рысью. Когда отъедешь, можно галопом. Как устану я, пересядь на мою подругу, а я следом побегу, только мой чумбур из рук не бросай. Помни, что я тебе гутарил, забудешь, добра не будет.
Сказал все это конь казаку, а потом гутарит своей подруге.
— А ты не выдай казака.
Вскочил казак на коня, взял другого за чумбур и побег.
Отъехал от татарского табора и пустил коня галопом. Пробег полпути, обернулся назад, а за ним татары гонятся.
Пересел казак на запасного коня, а первого оставил и чумбур бросил второпях, забыл приказ коня.
Переплыл Кубань, подбег на коне до своей хаты и видит: растет против хаты невиданной красоты цветок с рост человека. Глядит казак на цветок и любуется. Цветок и гутарит:
— Казак!
— Чего тебе, светик?
— Сорви меня, да съешь. Как сорвешь и съешь, никогда голода знать не будешь, счастливым станешь.
Поверил казак цветку, сорвал и съел. Как только съел казак цветок, в голове помутилось. Забыл казак язык птиц, зверей, растений. Конь в это время поднялся на дыбы, заржал, сбросил с себя казака и убег за Кубань.
Так с той поры казак забыл разговор птиц и разных зверей.
Старики наши гутарили о том казаке: «Дурной он был, коня надо было слухать и не оставлять его за Кубанью. Жил бы казак знающим да и наших отцох научил бы тому языку».
Источники:
Русские народные сказки казаков-некрасовцев. — Ростов-на-Дону : Ростовское книжное изд-во, 1958. — С.189-191;200-202
Читать издания по теме в Донской электронной библиотеке:
Сказки казаков-некрасовцев. - Ростов-на-Дону : Ростовское областное книгоиздательство, 1945.
Меч правды: фольклор казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне. Ростов-на-Дону : Ростовское областное книгоиздательство, 1945
