ул. Пушкинская, 175А

Архив рецензий

ТОВЕ ДИТЛЕВСЕН «ДЕТСТВО» [18+]
02.02.2021

КАК В ГРОБУ: 

ТОВЕ ДИТЛЕВСЕН «ДЕТСТВО» [18+]

ПЕРЕВОД: Анна Рахманько 

ИЗДАТЕЛЬСТВО: No Kidding Press, 2020.

«Длинное и тесное, как гроб, и без посторонней помощи из него не выбраться»

К сожалению, Дитлевсен почти не известна русскоязычным читателям – переводили ее мало, хотя в Дании она – признанный классик, чей гений сравним с любимой всеми Астрид Линдгрен. И вот в конце 2020 года No Kidding Press делает действительно важный шаг и публикует первую часть «копенгагенской трилогии» - «Детство».
Сразу же стоит сказать, что перед нами автобиографическая проза, написанная 40 лет назад, но актуальная как никогда. Главная героиня – девочка Тове, она выросла в бедной рабочей семье на окраине Копенгагена, и она пишет стихи.
Тема детства вообще очень интересная. Безмерно идеализированный период, где закладываются все возможные травмы, которые мы потом тащим на плечах. И если вдруг не настает осознанность и понимание, пришедшие из опыта терапии и напряженной внутренней работы, многие так и погибнут под грузом семейных паттернов и повторяющихся сюжетов. Особенность детской психики – помнить хорошее и наглухо закупоривать травму, сыграла нами злую шутку. Тысячи романтиков нудят о «святом детстве», застряв там навеки и боясь показать наружу хотя бы нос.

«Большинство взрослых считают, что у них было счастливое детство, и, может быть, даже сами в это верят, но только не я. Думаю, что им просто посчастливилось его забыть»

Читатель, воспитанный и выращенный в русскоязычной традиции, будет ждать от «Детства» привычных розовых картинок, ведь даже эпоха модерна, которой характерно в целом более реалистичное отношение к детству, отмечена текстами Набокова, Бунина и Шмелева. Каждый из них по-своему старается воскресить на страницах утраченный рай прошлого.
У романа Дитлевсен есть абсолютно четкий временной и социальный контекст. Впервые он был опубликован в 1967 году, уже после «Повелителя мух», навсегда изменившего в большой литературе отношение к ребенку как к непорочному агнцу. Между этими произведениями очень мало общего, но важно одно – детство как явление и феномен в ту пору подверглось большой ревизии.
Само «Детство» написано просто, но эти 128 страниц несут тонны смысла. Ни для кого этот период жизни не проходит бесследно, он определяет нас, ставит границы и пределы, за которые выйти во взрослой жизни непросто.

«Детство затаилось внутри, драное и дырявое, словно проеденный молью половик, о котором все позабыли и больше им не пользуются. По некоторым не скажешь, что у них вообще было детство, и не решаешься спросить, как им удалось вырваться из него без глубоких шрамов и отметин на лице».

Мир Тове – это вечный самоотверженный поход против жизни, то, откуда поскорее нужно выпутаться и сбежать. Он никак не противостоит миру взрослых, потому что он такой же – унылый, беспросветный и тяжелый. Ведь все что ждет эту девочку после двенадцатилетия – работа на заводе или горничной, замужество с местным слесарем и несбывшиеся мечты. Она не сможет пойти учиться, как хотела, она вообще не может быть ребенком – только не там.
«Детство» из той же мрачной эстетики, что и рассказы Диккенса о работных домах и беспризорниках. Тове не ладит с матерью, ей кажется что она  отвергнута ради старшего брата, любовь к которому в семье не запрещена. Стихи – единственный способ ребенка проговорить свою боль.

«Однажды я запишу все слова, что пронизывают меня. Однажды люди прочтут их в книге и поразятся, что девушка тоже может быть поэтом»

Но в мире Тове женщинам нельзя писать стихи, им нужно работать и думать о завтрашнем дне. При этом детство девочки настолько безрадостное, что госпитализация с дифтерией становится рядовым событием.
Невероятно драматичными показаны отношения Тове с лучшей подругой – Рут. Вместо они крадут сладости в местном магазинчике и мечтают о взрослой и хорошей жизни. Дети очень разные. Например, Рут терпит побои и скандалы дома, но все время притворяется глупой, чтобы взрослым было легче справляться. А вот Тове притвориться не может. Всем детям непросто, и если взрослые об этом думали, возможно, что-то двигалось бы вперед.
Взгляд девочки замечает спорные и сложные моменты, и по-своему она пытается их как-то отрефлексировать. Например, Тове восхищается незамужней девушкой-соседкой, оставшейся в 17 лет с ребенком. Тове понимает, что осуждают соседку не за сам поступок, а за то что она не чувствует вины и может просто быть счастливой. Мир взрослых условностей не терпит чужого счастья, выплескивающего за рамки общих представлений.
Роман написан с оглядкой на русскую литературную традицию, особенно на «Детство» Максима Горького, в котором, по выражению самого автора, полно «свинцовых мерзостей дикой русской жизни». Отец Тове симпатизирует социалистам, и если бы книгу перевели в советское время, она имела бы все шансы на успех.

«Однажды я спросила: „причитания” — папа, что это значит? Я нашла это выражение у Горького, и оно очень понравилось мне. Отец долго думал, поглаживая вздернутые кончики усов. Это русское понятие, произнес он. Означает боль, одиночество, печаль. Горький был великим поэтом»

Боль, одиночество, печаль — то, из чего состоит реальность Тове. То, из чего состоит жизнь множества детей, о которых мы не думаем. Детство – это не всегда прогулки с мамой по осеннему парку, бабушкины пирожки и теплое семейное гнездо. Иногда это горький опыт сиротства, травма потери, страх, неблагонадежность взрослых. И эта великолепная книга позволяет задуматься о тех, кому повезло меньше. О тех, кто не смог вылезти из этого гроба. О тех, кому еще можно помочь.
Вторая часть трилогии – «Юность» уже вышла в издательстве No Kidding Press, и если первая вас не испугает, обязательно за нее возьмитесь.

Хороших вам книг.
VashaDasha

Комментарии

Для добавления комментария необходимо авторизоваться
Ирина Суворина
Уже прочитала, очень сильная история. С нетерпением жду вторую часть. Спасибо, что пишите про такие книги.
Дарья Гуцко
Спасибо! Надеюсь, книга Вам понравится.
Ирина Суворина
Отличная рекомендация! Обязательно прочитаю книгу.
Подбор литературы