![](/upload/resize_cache/iblock/3f6/qfkuj6oul1fmjl7zidpjz598ri8ppgy7/1024_697_11a8a532e325b5ffc65c5eb7a708d1626/01.png)
Автор статьи:
Лариса Поповян
17 апреля 2024
«Фея с Собачьего хутора» — так называется глава из романа Любови Фёдоровны Копыловой «Одеяло из лоскутьев». Книга эта автобиографическая, похожа на завещание автора (роман написан за два года до смерти писательницы), попытка осмыслить собственный путь.
![](https://dspl.ru/upload/iblock/877/mqsx7660k7tdasrmegpjb6ketwy22gmb/02.png)
Любовь Фёдоровна — дочь ярославского мещанина, рано потерявшего родителей и переехавшего на юг в поисках лучшей доли. Но только к 32 годам он получил место на складе железных частей на известном заводе Пастухова, где стоя за высокой конторкой писал накладные и выдавал рабочим винты и гайки. Научившись тратить только треть зарабатываемых денег, Фёдор Копылов задумался о создании семьи. Сваха предложила несколько вариантов, он выбрал красивую и молодую сироту-бесприданницу с Собачьего хутора. Так получилось, что практически вся семья невесты тоже работала на заводе Пастухова.
«Каждую субботу бабушка брала меня к себе в гости. У нее был свой собственный дом на Собачьем хуторе, за оврагом. Дом был такой маленький, что лопухи, растущие под окнами, почти касались камышовой крыши. Позади дома бабушка разводила огород. В нем стояли высокие стрелки лука и желтые кружевные зонтики укропа. В нем росла мята, листочки которой нужно было потереть между пальцами, чтобы потом пальцы стали пахучими на целый день. В нем цвели цветы такие яркие, каких не было в пустовойтовском саду. Они были так ярки, что захватывало дух при одном взгляде на них. Там были цветы желтые, большие и круглые, как золотые шары. Там были цветы, семена которых походили на ноготки, и цветы с лепестками, похожими на тёмно-красный бархат, и еще цветы, которые горели язычками пламени, пробегающими по грядкам и готовыми разгореться в пожар.
![](https://dspl.ru/upload/iblock/9ed/5gcm3i1ma8srcbvus7313rgy0di5r45v/03.png)
И ещё цитата из романа:
Не знаю, знакомы ли вам эти слова, но у донских армян спички до сих пор называют «серники», а низкий круглый столик — «драбез» — можно увидеть на селе в каждом доме. В этой книге — быт рабочей окраины Ростова, той самой Ростово-Нахичеванской межи, где сплелись две культуры, два города, ставшие Ростовом-на-Дону. С 1895 по 1903 год Любовь Фёдоровна Копылова училась в Нахичеванской-на-Дону Екатерининской женской гимназии.
![](https://dspl.ru/upload/iblock/2f5/vsk3bsskvew2c5lavps7tvy40taxt25k/04.png)
В 1895 году ей всего 10 лет. И каждый день, в любую погоду, в любое время года эта девочка идёт в гимназию, расположенную на Театральной площади города Нахичевани-на-Дону (ныне — площадь Свободы). Ещё нет привычных асфальтированных улиц и площадей. Любовь Фёдоровна вспоминала, что часто приходила в запачканной грязью одежде и обуви и долго перед тем, как войти в гимназию, приводила себя в порядок. Вот как описывает она свои гимназические годы:
«Я продолжала ходить в гимназию, проделывая длинный и тяжелый путь начиная от оврага. Время бежало быстро. Каждая четверть года отмечалась тетрадкой, в которой выставлялись отметки за поведение и успехи. По вечерам отец выпиливал рамочки для похвальных листов, которыми украшал голые стены, и приобщался к литературе, перечитывая книги в раззолоченных переплетах, которые его дочь получала ежегодно как награду.
С необычайной легкостью я усваивала сведения, преподаваемые с кафедры учителями в синих, тщательно вычищенных мундирах. И в то время как в сознание мое внедрялся их стараниями ряд прописных и сомнительных истин, откуда-то, неизвестно, с какой стороны, в него пробивалась подлинная и живая, но смутная правда жизни. И как прорезывание зуба у младенцев, этот процесс сопровождался часто легким, едва ощутимым, но все же совершенно определенным недомоганием.
Соученицы меня любили. Классные дамы относились ко мне с уважением и учителя — с почтением. Начальница — величественная дама в синем шелке, с толстей золотой цепью вокруг шеи, подпираемой высоким воротником, уже пожилая, но всегда завитая и сильно напудренная — с холодком. Смутные догадки о несовершенстве человеческих отношений одна за другой рождались в моем уме, и, чувствуя в себе расцветающие силы, однажды я была поражена тем, что им положен предел откуда-то извне.
Это было в пятом классе. Учитель словесности задавал нам сочинения на тему: «Весна», «Лето», «Осень» и «Памятный случай в моей жизни». <…> Сочинения, написанные мною, были лучшие в классе. Соученицы брали мои тетради к себе домой, чтобы прочитать, как интересную книгу. Я описывала первый день весны, которым наслаждалась по дороге в гимназию и обратно. Здесь были сверкающие ручьи и тротуар, высохший на солнечной стороне, который мальчишки разрисовали клетками при помощи мела. Здесь были полозья извозчичьих санок, которые скрежетали по обнаженной от снега мостовой, ребята без шапок, играющие в айданы, девочка, моющая в луже новенькие калоши, букетик фиалок на отвороте драпового пальто, синие, красные и фиолетовые шары на веревочке у продавца.
На фото — преподаватель русского языка Даниил Максимович Понятовский с ученицами Нахичеванской-на-Дону Екатерининской женской гимназии. Мне кажется, здесь есть и Люба Копылова, присмотритесь.
![](https://dspl.ru/upload/iblock/8b7/mxj869y1867f12z4c1znfj9bb88emno6/06.png)
Мы дошли до кургана, на котором ветер шевелил ковыль, как седину на голове сказочного деда-великана, и с криком восторга дети набросились на тюльпаны, которые пестрели вокруг. Их было много, желтых, красных, розовых и белых. Среди них показались никогда не виданные мною раньше сиреневые и почти голубые. Лепестки одних были обведены каемкой, и лепестки других усеяны крапинками. От них пахло ни с чем не сравнимым запахом свежести и чистоты. Букеты вырастали в наших руках в целые охапки, и мы не могли остановиться, потому что каждый новый цветок поражал нас новыми оттенками и новыми неожиданными узорами на лепестках.
Фото
Поделиться:
Комментарии
Для добавления комментария необходимо авторизоваться
Смотрите также
Популярное за месяц