ул. Пушкинская, 175А

Художник Алексей Пахомов и Сальские степи

Автор статьи:
Эмиль Сокольский
573
24 августа 2021
В январе мне случилось навестить окружённый чёрными лесами городок Кадников, что близ Вологды. Благодаря тому, что через него пролегал торговый путь на Архангельск, город был богат; купцы понастроили церкви, постоялые дворы, трактиры, лавки, чайные; работал театр. Но вот беда: в 1898 году железную дорогу Вологда – Архангельск проложили в 15 верстах западнее; и вся промышленность ушла в деревню Соколово, при станции (ныне город Сокол), а в 1920-е годы туда переехал и райцентр.
Сейчас в Кадникове – всего четыре с половиной тысячи жителей!
Главная улица – она же трасса – резко шла под уклон, купеческие дома, пробуя себя на устойчивость, стремились вниз. Особняк купца Лобачёва был последним усилием улицы; за ним уже начиналась заболоченная низина речки Содимы.
Городок жил тихой радостью тёплой снежной зимы; тише и белее всего было в Александровском саду, сквозная берёзовая аллея которого создавала образ бесконечности.
В Кадникове, на доме купца Лобачёва, где ныне музей, табличка: «В этом доме в 1918 году работал учителем рисования действительный член Академии художеств СССР, народный художник СССР, профессор Пахомов Алексей Фёдорович (1900 – 1973)». Вот так встреча!
Алексей Пахомов родился в вологодской деревушке. В доме всегда была бумага: отец служил старостой, и мальчик увлёкся рисованием, о чём пошла молва по окрестностям. Однажды через деревню проезжала тройка с бубенцами; из неё вышел барин Зубов, зашёл к Пахомовым и попросил показать ему рисунки. После чего пригласил Алексея приходить в своё имение.
По окончании земской школы Зубов отправил Пахомова учиться за казённый счёт в высшее начальное училище. В своих записках Пахомов вспоминал: «Все четыре года моего учения в Кадникове я страдал от недоедания, и с тех пор моё беспечное детство в отчем доме навсегда стало казаться мне самым счастливым и поэтичным временем, и эта поэтизация детства в дальнейшем стала главным мотивом в моей работе. Ко времени окончания кадниковского училища по инициативе предводителя дворянства, любителя искусств, в прошлом актёра Ю. Зубова (отца того барина), была устроена подписка среди кадниковской интеллигенции, и на собранные деньги меня направили учиться в Петроград».
Пахомов осваивал разные техники; прежде всего уяснив, что натуру надо не копировать, а понимать, из чего слагаются формы человеческого тела. Отвлечься от освещения, ощупать взглядом объём, осветить его лучами своего глаза, оставив светлыми поверхности объёма предмета и затемняя то, что от него удаляется. То есть – словно бы извлекать натуру из воздушной среды и перекладывать её на бумагу до эффекта осязаемости. Не делать из картины зеркало, иллюзорно показывающее мир, а представлять её как плоскость, на которую кладутся краски и линии, изображающие увиденное и почувствованное (не скрывая от зрителя, что это всего лишь изображение).
Пахомов прошёл через постимпрессионизм, кубизм, супрематизм, систему контррельефа, через искусство Возрождения и Древней Руси… и на последнем, пожалуй, остановился, поскольку воспринял его как близкое стилю современной ему эпохи (поэтическая приподнятость, уважение и любовь к человеку, теплота чувств).
Конечно, это был истинно советский художник (к тому же удостоенный Сталинской премии); но к искусству прилагательные неприменимы.
Сейчас некоторые слово «советский» воспринимают как нечто закованное в кандалы и лишённое воздуха; это чушь. Вот взять живопись; мне крайне интересно об этом поговорить.
Трудность художников послереволюционного времени ведь состояла в том, что они (бывшие ученики, которые переходили из одной мастерской в другую, знакомясь с разными течениями) отвергали «устаревший» реализм. И вдруг – время потребовало возвращения к реалистичности! Что делать, кто научит? Приходилось до всего доходить самим.
Вот пример. Если искусство прошлого изображало красоту женского тела, то тело это должно было быть белым, а сама женщина – сидящей, полулежащей, стоящей, созерцательной, в какой-то интимной обстановке и среди каких-то драпировок. Да, прекрасно. Но в советскую эпоху всё изменилось. Люди устремились под солнце: на пляж, на траву, на крыши, в свои сады и огороды; многие стали спортсменами. Загар, который в прежние времена воспринимался как нечто вульгарное, теперь стал привлекательным. Из интимной обстановки живописцы «выводили» женщин в общественные места; и как ни посмотришь – все они в основном в движении: кто одевается, кто раздевается, кто выжимает волосы, кто вытирается после купания… Одним словом, все чем-то заняты и, не сознавая своей красоты, не демонстрируют её.
Взять Пахомова. Он отказался от последствий постимпрессионизма – например, от послесезанновского «Бубнового валета»; отказался от символизма, которого придерживалась «Голубая роза», и понял, что необходимо учитывать закономерности строения человеческого тела, законы его движений и пропорций. Чтобы представить человека не только как сюжет, но и как источник радости – в пластическом и стилистическом её выражении, – даже традиции античности и Возрождения не пришли к нему на помощь.
Теперь вопрос: а насколько «реален» бывал этот реализм? У Пахомова есть картина «Уборка кукурузы». Она была написана на юге России, в коммуне, основанной вернувшимися из Америки выходцами из России.
В записках Пахомова («Про свою работу», Ленинград, 1971) я нашёл интересное место, оно даёт представление о нелёгких задачах живописца:
«То я бежал за трактором, то взбирался в кабину водителя, то снова бежал, то устраивался на прицепе, то лез на молотилку, то был среди подающих снопы. Я искал точку зрения – чтобы в композиции люди и машины были в нужной мне взаимосвязи. Надо было найти такую меру детализации, чтобы машина была и правильно изображена и одновременно являлась художественным элементом картины».
То есть художнику необходимо было найти масштабное соотношение человека и машины, нужные поворот и ракурс: чтобы машина не вытесняла человека!
Вот тебе и «реализм»! Настоящая живопись всегда остаётся верна себе: она не копирует – она создаёт, творит; а если говорить о карандашном наброске с натуры, то рисунок этот – всегда художественное преображение этой натуры.
Теперь подробней о «Сеятеле». Действительно, такая коммуна существовала на Северном Кавказе, а именно – близ Сальска; основана она была осенью 1921 года, и осваивать Сальские степи приехали не только американцы, но и представители других стран. Сейчас это посёлок, который относится к Гигантовскому сельскому поселению
Рассказывает Алексей Фёдорович Пахомов.
«Коллективизация сельского хозяйства была историческим этапом в жизни нашей страны; это событие отразилось значительной для меня полосой в работе.
Сначала я поехал в коммуну «Сеятель», чтобы увидеть и постараться изобразить то новое, что есть в сельском хозяйстве. Коммуну «Сеятель» создали выходцы из России, прожившие в Америке по десять – пятнадцать лет. В 1922 году они сговорились вернуться на свою революционную Родину, сложились по пятьсот долларов с каждого, купили там в Америке тракторы, комбайны и прочие машины для сельского хозяйства. По указанию В. И. Ленина им отвели землю на Северном Кавказе. Я приехал в эту коммуну во время уборки хлебов, и меня, и меня поразила несхожесть их труда с обычным крестьянским трудом, какой я знал.
Я знал, что крестьянки на своих узеньких полосках, беспрерывно нагибаясь, горсть за горстью хватают хлебные стебли и срезают их серпом. Устаёт и болит поясница от бесконечных земных поклонов, продвижение жницы по полосе совсем незаметно, ибо много ли можно захватить стеблей в женскую горсть. Но зато, распрямившись, можно вдохнуть чистый воздух полной грудью, можно осмотреться кругом, перекинуться словом с соседкой. А на комбайне – грохот молотилки, шум трактора, запах отработанного бензина, летящая полова, которая забивается всюду: за рубашку, в нос, в рот, так что нечем дышать и не видно голубого неба. Впечатление, что ты не на природе, не в чистом поле, а где-то во вредном цехе завода. И только сойдя с комбайна, на расстоянии можно любоваться, как этот комбайн, плывя по бескрайнему полю, оставляет позади себя уже сжатую полосу и только кучки измятой соломы. Там, где он прошёл, хлеб сжат, убран и обмолочен. Комбайн на ходу наполняет зерном подъезжающие грузовики, и два человека в рабочих комбинезонах, как кудесники, делают то, что кажется не под силу с такой сказочной быстротой сделать целой армии крестьян с серпами.
Прежде я не видел ни одной машины в сельском хозяйстве, а тут, в «Сеятеле», для каждого дела особая машина: машинами пашут, машинами сеют, причём и пашут, и сеют не только днём, но и ночью, при фонарях и светящихся фарах машин. <…> Ранее я так и представлял себе, что при социализме тяжёлый мозольный крестьянский труд заменят машины, но я не предполагал, что работа на этих машинах – отнюдь не такая лёгкая. Я не работал, я только глядел, как другие работают, и тем не менее так уставал, что едва добирался до дому вконец измученный и разбитый. Правда, тогда я этого не сознавал, а сейчас, вспоминая то время, понимаю, что это «глядение» требовало от меня величайшего душевного напряжения. Я считал, что не могу уйти с поля, пока наблюдаемая мной работа людей и машин не уложится в моей голове в композицию. А это не всегда давалось легко. То я бежал за трактором, то забирался в кабину водителя, то снова бежал за трактором, то устраивался на прицепе, то лез на молотилку, то был среди подающих снопы. Я искал точку зрения, пытался представить воображаемую точку зрения так, чтобы в композиции люди и машины были в нужной мне взаимосвязи. Особо настойчиво я приглядывался к машинам, пытаясь представить себе, как лучше всего их изобразить. Нельзя было перерисовать все шестерёнки, колесики и винтики, надо было найти такую меру детализации, чтобы машина была и правильно изображена и одновременно являлась интересным, новым и, главное, художественным элементом картины. <…>
Передо мной стояла задача показать новый облик человека на сельских работах, далёкий от облика традиционного русского крестьянина (хотя и такие там тоже были), облик повелителя машин, знающего все их хитрое устройство и свободно умеющего ими управлять».
У меня нет сомнений: Алексей Пахомов – художник гениальный.

Фото

Поделиться:

Комментарии

Для добавления комментария необходимо авторизоваться

Рубрики блога:

Подбор литературы