Под охраной ангелов

В южной части Азовского района, в степи, среди заболоченных лугов, во второй половине ХIХ века в две линии выстроилось поселение Ольгенфельд, основанное немцами из Украины и Поволжья: светлокирпичные, крытые черепицей дома оригинальной архитектуры со  рельефными украшениями стен в виде полуколонн, ваз, гирек, затейливых сандриков (полукружий либо остроугольных козырьков над окнами). Эти дома можно видеть и сегодня, в том числе две бывшие школы и магазин; особенно выделяется жилой дом, сложным фронтоном похожий на замок или виллу в стиле модерн. На удалении от дороги хорошо видна старая мельница, и стоит на краю большой травяной поляны обезглавленная кирха.
В Ростовской области только здесь можно увидеть следы «немецкой» старины. «Эта земля когда-то принадлежала помещику Энгельгарду, о котором Шолохов повествовал в своём «Тихом Доне», – рассказывал драматург и сценарист Виктор Мережко (известный фильмами «Здравствуй и прощай», «Вас ожидает гражданка Никанорова», «Полёты во сне и наяву» и другими). – У помещика было трое детей, каждому из которых он выделил по наделу земли. Они носили имена его наследников. Наш же достался Ольге, а называть его стали соответственно на немецкий лад, что в переводе значит “Ольгино поле”. Когда я родился, немцев на хуторе уже не было».
Мережко ошибся: он родился в 1937 году, немцев же из Ольгенфельда стали высылать в Сибирь только с 39-го. А после войны бывшая немецкая колония (или, в народе, «колонка») стала именоваться посёлком Южный. Его можно назвать скромным архитектурным заповедником.
Лютеранская кирха в глуши Азовского района Ростовской области – это, конечно, диковина! Лишь только отсюда выселили немцев, обживаться в бывшей колонии стали русские; они работали на МТС комбайнёрами, трактористами, механиками, водителями... В феврале 43-го, когда Советская Армия шла с Кубани, много старых домов поломали: нужно было проложить новую дорогу. А в 64-м немецкое кладбище сровняли бульдозером, мраморные надгробия увезли в Ростов.
Кирху превратили в клуб; устроили просторный зал, сцену. Осматривая здание с улицы, нельзя не обратить внимания на лестницу, пристроенную к одному из окон. Мало, значит, парадного входа, мало бокового, – необходим ещё и вход через окно? Оказывается да, был необходим: отсюда киномеханик прямиком попадал в свою будочку.
А теперь – о кирхе в Новочеркасске.
Как она здесь была возможна? Разве казаки не берегли и не охраняли свои традиции? Можно ли представить кирху или костёл в Старочеркасской? (то есть в бывшем городе Черкасске, который с переносом казачьей столицы с берега Дона на возвышенное место был «разжалован» в станицу).
Вот именно: потому, что Новочеркасск – столица, которую строили с размахом, с оглядкой на европейскую архитектуру, – здесь вполне уместны и кирха, и костёл, и синагога, и всё что угодно (действительно, в городе есть польский костёл – напротив Новочеркасского политехнического института, который теперь именуется Южно-Российским государственным политехническим университетом, – немного похожий на новодел, поскольку много пришлось латать и восстанавливать).
В начале ХХ века город особенно активно стал заселяться различными иноверцами – немецкого, французского, польского, болгарского, турецкого и даже китайского происхождения – ну и, разумеется, татарами, украинцами, евреями. Они открывали предприятия, магазины…В общем, для Юга это вполне естественно. А кирху возвели в 1897 году: двухэтажная кровля, ступенчатая башня колокольни, стрельчатые витражные окна, контрфорсы, энергичные дымоходы… Изящная, элегантная, она словно продолжает тянуться к небу. До революции здесь проводились концерты органной музыки. Рассказывают, что до середины прошлого века в пристройке, что во дворе, проживали бабушки-немки. Позже в пустом здании устроили типографский склад. А в начале 90-х бывшую кирху передали… баптистам.
Памятник, сказано на табличке, «охраняется государством и ангелами».
Ну что ж, баптисты народ практичный: на первом месте, значит, государство, и только потом – ангелы!